«Север сыграл выдающуюся роль в русской культуре. Он спас нам от забвения русские былины, русские старинные обычаи, русскую деревянную архитектуру, русскую музыкальную культуру, русские трудовые традиции».
Дмитрий Лихачев, филолог и академик
А рассказать-то разве, пропеть старинушку…
М. Крюкова
От Марфы Семёновны Крюковой в конце 30-годов было записано 157 богатырских былин, почти весь русский эпос в исполнении одной сказительницы. Особенно она любила пропевать героические былины про киевских богатырей. Побывав в Киеве, Марфа была огорчена и удивлена тем, что там нет памятника главному защитнику города, богатырю Илье Муромскому.
Другой любимой былиной Марфы Семёновны была былина о Садко Новгородском. Эту былину пели её дед и мать, от неё самой она была записана дважды: фольклористом Чужимовым в 1934 году, и Раисой Липец в 1937 году.
Считается, что прообразом Садко был реальный человек Сотко Сытинец, который жил в Новгороде в XII веке. Об этом есть запись в Новгородской первой летописи: «В лето 6675 (1167)… На ту же весну заложил Сотко Сытиниць церковь камяну святую во имя мучеников Бориса и Глеба, при князи Святослави Ростиславици, при архиепископе Илии». Летописное предание о талантливом гусляре, который разбогател и стал богатым и знатным новгородским купцом, народные сказители украсили мифологическими историями и чудесами. Такие истории любили слушать и купцы и бояре, а крестьяне и ремесленники, слушая былину, обретали надежду на лучшую долю, на вознаграждение за тяжёлый труд.
Былина о Садко – жемчужина устного народного творчества. По мнению учёных, одна из редких древнейших былин. В ней сохранились и языческие верования, и средневековая история, и русское православие. Широко известная былина к XIX веку сохранилась только в самых удалённых местах России. Во второй половине XIX века, учёные фольклористы Рыбников и Гидьфердинг записали несколько вариантов былины о Садко от онежских сказителей. В этих былинах, в отличие от былинных богатырей, гусляр Садко не совершал подвигов и не защищал русскую землю. Он прославился, как торговый человек. Бвлины о Садко славили людей талантливых, смекалистых, хитрых и рисковых, способных своим трудом и талантом добыть себе богатство, а городу своему славу
В беломорской былине Садко в первую очередь помор-рыбак, игра на гуслях для него не забава, а, можно сказать, профессия, которой он гордится, так как благодаря ей он зарабатывает своё богатство. Марфа Семёновна, пропевая эту былину, прославляла людей творческих профессий, к которым относила и себя. Разница только в том, что более поздняя былина к середине XX века под влиянием времени всё более разрушалась и превращалась в сказку.
Садко, бедный гусляр. Его перестали звать на богатые пиры, и он идет играть на Ильмень-озеро. За эту игру его награждает водяной царь: он обещает ему в сети рыбку золотые перья и учит побиться об заклад с новгородскими купцами, что он поймает такую рыбку в Ильмень-озере. Садко вылавливает рыбку, выигрывает лавки с товарами и становится богатым купцом.
Разбогатев, Садко хвастается своими богатствами и вторично бьется об заклад с новгородскими купцами, что он богаче самого Новгорода и все новгородские товары повыкупит. Он проигрывает заклад и понимает: «Не я видно богат купец Новгородский, побогаче меня славный Новгород».
Садко отправляется торговать за море. На обратном пути Морской царь останавливает его корабли и требует дани-пошлины. Садко попадает в царство к морскому владыке, где потешает его своей игрой на гуслях. Благодаря помощи Святого Николая Можайского возвращается домой из волшебного подводного мира.
У Марфы Семёновны эта заключительная часть былины превращается в самостоятельную сказку. Она подробно расписывает сказочный момент выбора невесты в подводном царстве, вводит дополнительных героев, жену морского царя и его дочерей и сыновей. Садко, женившсь, хоть и понарошку, на дочери Морского царя, получает за неё богатое приданое и с этим приданым возвращается в Новгород. На земле его женитьба недействительна, и Садко едет свататься к Московскому князю Глебу Володьевичу. Сказка наполняется бытовыми подробностями, потом свадебный пир по сказочному длится три годичка. и только тогда Марфа Крюкова вспоминает, что она пропевает былину:
Как ведь этой-то старинушке конец пришёл,
Как ведь нашему-то Белу морюшку на тишину,
А Москвы-то славну городу на честь на славу великую,
А вам, премудры люди-то на прописаньице,
А как вам пойдёт премладым-то на рассказаньице,
А от них пойдёт на пропеваньице,
Все от старого до малого будут слушати.
Как ведь эту старинушку запомнят все:
Какой у нас был Садко новгородский жил,
Он ходил-ходил во морюшко-то камешком,
Он бывал на пированьици у Морского царя,
Он играл ему во гуслицы во весёлые,
Во те ли во струночки золочёные…
М. Крюкова. Садко Новгородский
Вспоминает учёный фольклорист Раиса Липец:
«Садко для сказительницы был настолько историчен, что она спрашивала меня, не видала ли я на берегу озера Ильмень камня, на котором сидел Садко, играя на гуслях». Камень этот довелось увидеть художнику Ивану Яковлевичу Билибину.
Былину «Садко Новгородский» Марфа Крюкова в Золотице чаще рассказывала как сказку, об этом помят её родственники и ученики Золотицкой школы, кто учился в ней в начале пятидесятых годов.