Странной, своенравной и по своему трагичной была судьба Марфы Крюковой. Родилась в талантливой, грамотной поморской семье, от природы наделённая редкостной памятью, любознательная, чуткая и внимательная к слову, — только этим она и отличалась от своих сверстников. Родители, деды и прадеды примечали в ней эту особинку и щедро делились, передавали ей свои словесные клады, как будто чувствовали, — ей одной они и пригодятся, она только и сохранит их, откроет миру. Были в семье редкие книги, они, как тайна, манили её к учёбе, но поучиться ей довелось совсем немного. Всю жизнь она об этом жалела и плакалась. Судьба готовила ей жизнь обычной поморской женщины. За исключением краткого периода признания и славы уже в преклонных годах, она и прожила Марфой-поморкой, испытав все тяготы одинокой жизни, прославляя свой родной край у моря Белого.
Более тридцати лет прошло с последнего приезда Алексея Маркова – целая жизнь. Революция, Гражданская война и интервенция, смерть родителей и брата, с которым одинокая Марфа планировала век доживать. Круто обошлась молодая советская власть с крепким крюковским родом. Раскулачили, лишили гражданских прав, разъехались из родной деревни братья с семьями, остались только сёстры: из них старшая Марфа и младшая Серафима – незамужние, одинокие. До коллективизации пришлось поработать на маяках, и в батрачках побывать, потом в колхозе работала Марфа Семёновна ночным сторожем, ходила по ночам с колотушкой вокруг деревни, охраняла колхозные склады и фермы от лихого человека. Слыла человеком знающим, голосила на свадьбах, причитала на похоронах, была «купельной крёсной» для многих золотичан. Всё забыла Марфа, только не забыла наследства материнского-отцовского: по-прежнему пела старинные былины — для себя, в полном одиночестве, на берегу Белого моря.
И вот Наступил 1933 год. Руководительница Северного народного хора, Антонина Яковлевна Колотилова, познакомилась со сборником Маркова «Беломорские былины» и загорелась желанием посетить Зимнюю Золотицу. На встречу с Марфой Крюковой не надеялась: жива ли?
Но вот она уже в доме Марфы Семёновны: «Я застала её за чтением книги. На просьбу пропеть песни или былины Марфа Семёновна с болью в голосе ответила: «Я давно всё забросила и по старости всё забыла». Разговорила Марфу Антонина Яковлевна, и вот уже немолодая, забытая всеми сказительница, поняла, что судьба свела её с человеком родственной души – и вдруг запела! Спела ей Марфа замечательную русскую старину про Соловья Будимировича, записанную ещё Марковым. При первой встрече Колотилова записала от неё интересные былины: о Микуле Селяниновиче», о Добрыне Никитиче, о братьях Петровичах Сбродовичах; исторические песни о Петре Первом, о том, как Иван Грозный сына казнил; несколько сказок и старинное поморское предание «Как поморы на Грумант на промысел ходили». Оттаяла Марфа Семёновна, не зря говорит золотицкая пословица: «Крута гора, да сбивчива, лиха беда, да заплывчива». Марфе было уже под 60, но она почувствовала себя помолодевшей, кому-то нужной.
А Колотилова, вернувшись в Архангельск, сообщила о своём открытии, но над ней только посмеялись: «Опять какую-то старуху откопала». Но Антонина Яковлевна от своего не отступила, написала в Москву, Ленинград, и, наконец, добилась того, что Марфу Семёновну в составе Северного хора включили в первый Всесоюзный радиофестиваль. Заинтересовались «последней северной сказительницей» в научных и партийных организациях Москвы, оказали материальную помощь.
И вот, в 1935 году Марфу Семёновну привезли в Архангельск. Вспоминает Колотилова: «Марфа всего боялась. О выступлении по радио не могло быть и речи. Поэтому в день передачи пригласила известного северного сказочника Степана Писахова, он разговорами успокоил Крюкову, а потом, между прочим, попросил её что-нибудь рассказать. «Вот и девушки из хора тоже хотят послушать», -сказал Писахов, показывая на нас, сидевших здесь же в студии. Сказ про Ивана царевича говорила долго. А когда закончила, и Писахов сказал ей, что её слушала вся область, ахала и долго ругалась, но больше шутливо. Была довольна».
Так была услышана беломорская сказительница. Это выступление было репетицией, Колотилова стала готовить Марфу Семёновну к Всесоюзному радиофестивалю, который состоялся в 1936 году. Программа выступления Северного хора с былиной Марфы Крюковой была утверждена в Москве. Но случилось непредвиденное, 25 марта, в день выступления, Марфа Семёновна участвовать в передаче не смогла. Но Всесоюзный радиокомитет, учитывая её прежние записи, наградил Марфу Крюкову в составе Северного хора поездкой в Москву.
Вспоминает Колотилова: «В феврале 1937 года мы приехали в Москву по созданию советского сказа. Марфа Семёновна с большим волнением приступила к творческой работе. «Где мне, простой старухе-колхознице, пропевать о больших делах великих вождей», — говорила она. Несколько раз мы посетили музей В. И. Ленина, побывали в мавзолее. Молча шли мы до гостиницы, а немного времени спустя Крюкова сказала мне: «Возьми карандаш и записывай». Так был записан первый советский сказ «Каменна Москва вся проплакала»:
Красно солнышко затемнилось всё,
Дерева в саду пошатилися,
Мать сыра земля разревелася,
Тут погодушка разбушевалася,
Снеги бурей подымалися,
Каменна Москва вся проплакала!
Потомственная сказительница из известного крюковского рода с берегов Белого моря, сохранившая до глубокой старости сокровища старины — былины и исторические песни, — стала основателем российского советского эпоса, героических сказаний во славу страны Советов и её героев. Целый месяц провела Колотилова в Москве с Марфой Семёновной. Знакомила с московскими достопримечательностями, с известными учёными фольклористами, сводила её в клуб Союза писателей, в оперный театр на оперу «Садко». Усадили дорогих гостей с далёкого Севера в директорскую ложу. От всего увиденного и услышанного Марфа пришла в восторг: всё было, как в былине. «Когда Садко прощался с новгородцами, уезжая в края заморские, Марфа Семёновна приподнялась, и низко поклонившись стильным северным поклоном, произнесла: «счастливой пути-дороженьки» — вспоминает Антонина Яковлевна. Былина «Садко Новгородский», была любимой в семье Крюковых и всех золотичан, а Марфа — то пела её как былину, то рассказывала детям как сказку, и свято верила в реальность происходившего в былине.
Вернувшись в Архангельск, Марфа Семёновна стала изучать историю Гражданской войны, встречалась с красными партизанами и другими участниками борьбы северян против интервентов, и приступила к работе над сказом «Как белые Север хотели отнять».
Колотилова приняла в судьбе Марфы Семёновны самое горячее, чистосердечное участие, привлекла её к работе в Северном хоре. Многие участники хора, подражая Марфе Крюковой, стали писать патриотические сказы о советской родине, о красной армии, о Ленине и Сталине. Самые известные из них – пинежанки Анна Гладкобородова и Ангелина Суховерхова.
Зимой 1936 года Антонина Яковлевна пригласила Марфу Крюкову в творческую поездку по Пинежью. От этой поездки сохранилась фотографии, на которой две подруги в тёплых шубах. На обороте фотографии, подаренной А. Е. Суховерховой, Колотилова написала: «На память о совместной творческой работе над сказами и песнями, в дороге на Ёжугу и Карпогорье, родину песенников и сказителей, от А. Я. Колотиловой и М. С. Крюковой».
Так Суховерхова познакомилась с Марфой Крюковой, и в 1940 году поздравила Марфу Семёновну с 50-летием творческой деятельности стихотворным приветствием «Изо всех звёзд краше всех».
Воскресла душой Марфа Семёновна после встречи с Колотиловой Антониной Яковлевной, жизнь её обрела смысл и значимость. Они настолько подружились, что не только переписывались всю жизнь, не только встречались по служебным делам, но были знакомы семьями, родственниками, часто навещали друг друга. Антонина Яковлевна всегда отстаивала интересы Марфы-поморки.