Грянули, грянули вёсла с Белого моря —
Наехал гость же дорогой,
Гость дорогой из каменной Москвы,
Дорогой же гость да доброй молодец,
Доброй молодец да сын отеческой,
Как по имени да Алексей же был,-
По отечеству да свет Владимирович,
По фамильи-то был ведь Марков млад…
(М.С. Крюкова. Как Марков приезжал в Золотицу.)
Марков Алексей Владимирович (1877–1917). Русский этнограф, фольклорист, диалектолог, историк литературы. Родился в просвещённой и талантливой семье священника Владимира Семёновича Маркова. Выпускник Московского университета.
В 1898 году на пароходе «Великий князь Алексей» прибыл в Зимнюю Золотицу в поисках былин Алексей Владимирович Марков и явил миру беломорскую фольклорную сокровищницу. Для него это было неожиданным открытием и огромной радостью.
Проезжая из Москвы к Архангельску, молодой талантливый этнограф в деревнях Нижнего Подвинья разговаривал с крестьянами и отметил, что былины здесь забыты. Перед самым Архангельском, в деревне Исакова гора (Исакогорка), никто не мог вспомнить ни одного сказания. Не пели былин и в поморской деревне Патракеевка. И вдруг, в соседней Зимне-Золотицкой волости, — нетронутый пласт фольклора: былины, сказки, скоморошины, исторические песни, пословицы и поговорки» (А. И. Леонтьев. Золотицкие сказатели былин»).
Конечно, в конце девятнадцатого столетия, Марков справедливо отмечает угасание эпической традиции, пропевание былин (старин) переходило от мужчин к женщинам: «Сами крестьяне говорили мне, что старины чаще всего услышишь на промыслах, Дома же старины можно услышать только от женщин, и то большею частью постом. Но жонки в Золотице столько наскажут, что на возу не увезёшь!» …». (Марков А. В. «Беломорские былины, записанные А.Марковым», 1901).
Собиратель был удивлен числом сказителей, встреченных им в Золотице. Его поразило обилие традиционных и доселе ещё неизвестных былинных сюжетов на Зимнем берегу Белого моря. Профессор В. Ф. Миллер, научный руководитель Маркова, в предисловии к «Беломорским былинам», пишет: … нельзя не видеть особенной удачи в том, что Марков записал несколько вполне новых старин, которые до сих пор не встречались прежним собирателям. Эти впервые издаваемые старины составляют лучшее украшение его сборника и дают новый материал для исследователей народного эпоса». (Марков А. В. «Беломорские былины, записанные А.Марковым», 1901).
Алексей Владимирович Марков приезжал в Зимнюю Золотицу и в 1899 и 1901 годах. В Золотице Марков записал сто тридцать одну былину, из них 95 от сказителей Крюковых. Отметил Марков и песенное мастерство золотичан, но основной целью своих экспедиций считал наиболее полную запись сохранившихся богатырских былин.
Последняя, третья экспедиция оснащалась техническим звукозаписывающим средством, передающим звучание и особенности языка пропевателя. Поэтому в 1903 году в Золотицу с А. В. Марковым отправились ещё и музыковед А. Л. Маслов, этнограф и фотограф Б. А. Богословский, двоюродный брат Маркова. Благодаря этим молодым энтузиастам до нас дошли нотные записи, записанные на фонографе голоса пропевателей, и их портреты.
Марфу Семёновну Крюкову Алексей Марков заметил уже в первый приезд: «Из 11 лиц, прослушанных мною, грамотными оказались плохие сказатель и сказительница — Седунов и Лыткина, и только одна порядочная певица Марфа Крюкова, внучка покойного знаменитого сказателя Василия Леонтьевича Крюкова, который умел читать и писать, выучившись грамоте в Онуфриевском скиту». …». (Марков А. В. «Беломорские былины, записанные А.Марковым», 1901).
Здесь Марков не упоминает самых талантливых сказителей Золотицы: неграмотного двоюродного деда Гаврила Крюкова, и неграмотную Аграфену Матвее вну – мать Марфы Семёновны, от которых он и записал лучшие образцы былин.
«Индивидуальную особенность в музыкальном отношении представляет молодая сказительница М. С. Крюкова; старины, которые пришлось у нее слышать, она поет на особые напевы, из которых одни, как она утверждает, переняты ею у деда, другие у мезенских калик. Но напевы ее, как и самый текст, страдают какой-то неустойчивостью и отсутствием определенного размера. Подчас казалось, что в данный момент она сочиняет старину и укладывает ее в первый попавшийся напев, быть может, ею сочинённый…». (Марков А. В. «Беломорские былины, записанные А.Марковым», 1901).
«У всех, кто знал Маркова, надолго запечатлелся образ этого необыкновенно обаятельного человека. Чуткий, приветливый, быстро сходящийся с людьми, проникавшийся их нуждами и интересами, бескорыстно преданный науке и своему делу, он не мог не заражать людей своим энтузиазмом. И посейчас еще семидесятилетний сказитель Григорий Михайлович Плакуев тепло вспоминает о Маркове: «А ведь всю эту старину у нас Марков произвёл, он нароком ходил к деду Почёськину на тоню, на Никольскую, за восемнадцать верст ходил, а раз отвёз к нему свой патефон и записал его голос, аккурат как его речь вышла». (Дневник Э.Г. Бородиной-Морозовой, 1939).
Уезжая из Золотицы, Алексей Владимирович наказывал самой молодой сказительнице: «Перенимай старины, Крюкова, не бросай этого дела». Слова Маркова не пропали даром. Прошли годы. Марфа Семеновна Крюкова свято сберегла живую поэтическую традицию Беломорья — сто семьдесят текстов. И в том, что талантливая сказительница Беломорья до наших дней донесла в своей памяти так много старин, есть и некоторая заслуга собирателя, который первый записал от нее былины.
О Маркове Марфа Семёновна помнила всю жизнь, была благодарна ему за то, что он поддержал её интерес к творчеству, к чтению, высылал ей книги для чтения, писал письма, звал в Москву. Но, думается, дело было не только в творческом интересе.
Никогда и никому не говорила Марфа о своих чувствах к молодому фольклористу. С первой их встречи по деревне шептались: «Со студентом спуталась…». Но воспитание в Золотице, даже в начале двадцатого века было домостроевское, и в все их встречи происходили или в семье Крюковых, и в присутствии других пропевателей.
И Марков не случайно трижды приезжал в Золотицу, В 1901 году он приехал, а Крюковы были на сенокосе и он, не выдержав, пешком побежал к ним в «травное», и перед самым отъездом снова поехал с семьёй на сенокос на «Травные горы». Больше не довелось им встретиться. «Но только ли память о нём сберегла юная сказительница, ведь хорошо известно, что Марфа Семёновна так и не вышла замуж. И в 1937 году, по воспоминаниям академика Юрия Матвеевича Соколова, она не сдержала своих чувств, узнав о ранней смерти Алексея Маркова». (А. И. Леонтьев. Золотицкие сказатели былин»).
В 1939 году Марфа Семёновна написала небольшое пропеваньице, посвящённое Алексею Маркову:
Вспомяну –то я его да словом ласковым,
Словом ласковым да речью приятливой.
Алексея-то свет Владимировича,
А товарища-то славна Маркова.
Доброта его да не забудется,
Ласкота его да не спокинется.
Почему, почему он жалел меня?
Почему, почему он скорбел обо мне?
Не по роду была я ему, не по племени!
У нас знакомство-то было, дружба самая первая,
Сама первая да сама важная.
Говорили тут речи разные,
Речи разные да очень чудные,
Очень чудные да очень мудрые.
Мурава трава да вырастала же,
Ключева вода да протекала же,
Расцветали-то цветы разны лазуревы прекрасные
На том местечушке, где мы встречалися.
На то местечушко слетаются птицы перелётные,
Перелётные да всё ведь южные,
Они садятся да всё на отдых свой.
У того ли морюшка у Белого.
Тут и всё у нас было переговорено,
Переговорено да пересоветовано,
Передавал он мне да много мудрости,
Много мудрости да учёности.
В 1940 году Эрна Бородина-Морозова записала от Марфы Крюковой новину «Как Марков приезжал в Золотицу», в которой сказительница подробно рассказывает о поездках Маркова в Золотицкие деревни и о его работе со сказителями.
